Как передает Арменпресс, он отметил, что в 1999 году на повестку дня был вынесен вариант обмена Мегри. Эта версия, естественно, была сначала опровергнута стараниями Вазгена Саркисяна и Карена Демирчяна, по некоторым оценкам, позже она была отвергнута и Азербайджаном. Но, например, я не могу сказать, что могу обосновать и доказать эту часть», – отметил Пашинян.
Он сообщил, что вариант Мегри не был реализован, посчитав очень важным констатировать, что документы, которые становятся повесткой дня переговоров, становятся содержанием переговоров.
«Азербайджанская сторона получила нечто очень важное: в содержании переговоров было отмечено, что Шушинский район – это отдельное явление на территории Нагорно-Карабахской автономной области. «Было зарегистрировано, что Шушинский район стоит особняком от Нагорного Карабаха, и он был поставлен в один ряд с Лачинским районом. А Лачинский район стоял в том ряду, который Вардан Осканян — министр иностранных дел в 1999-ом и последующих годах, назвал оккупированной территорией», – подчеркнул Пашинян.
По его словам, следующая уступка произошла 30 ноября 1999 г. — это Хартия европейской безопасности, принятая на саммите ОБСЕ, в которой четко прописано, что нагорно-карабахский конфликт может быть урегулирован, по сути, только в рамках территориальной целостности Азербайджана. «Причем это не первая попытка ввести такую формулировку. Была предпринята попытка представить такой контент на саммите ОБСЕ в Лиссабоне в 1996 году, но тогда Армения наложила на него вето. А решения в ОБСЕ принимаются консенсусом», – заверил и.о. премьер-министра, добавив: «А 30 ноября 1999 года, после 27 октября, Армения проголосовала за эту формулировку».
По словам Пашиняна, фактически за очень короткий промежуток времени — в 1998-99 годах, Азербайджан получил то переговорное содержание, которое ему было необходимо для дальнейшего развития своей переговорной логики.
Следующим важным обстоятельством, считает Пашинян, стало включение так называемых Мадридских принципов: армянская сторона не отрицала своего участия в формулировании этих принципов. «Но самый главный факт произошел после 2007 года: Мадридские принципы стали основой переговоров, было зафиксировано, что целью номер 1 процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта является возвращение семи районов.
В Мадридских принципах фигурировал термин «промежуточный статус Арцаха», и до 2016 года в переговорном процессе присутствовала эта терминология. А в январе 2016 года посредники представили Армении позицию, согласно которой Армения должна отказаться от логики временного статуса Арцаха. Армянская сторона отказалась, и произошла апрельская война 2016 года, после чего впервые летом 2016 года сопредседатели представили переговорный документ, в котором уже не упоминался временный статус Арцаха», – подчеркнул Пашинян.
По его словам, возвращение Кельбаджара и Лачина было определенным образом связано с уточнением статуса Нагорного Карабаха. По состоянию на январь 2018 года было зарегистрировано, что до уточнения статуса Нагорного Карабаха, то есть именно в 2018 году, Кельбаджар и Лачин должны быть сданы армянской стороной. После этого в Азербайджан вернулся к своей позиции 2016 года и заявил, что отказывается вести переговоры по логике временного статуса Нагорного Карабаха.
Как утверждает Пашинян, на самом деле методология предотвращения войны с 1997-98 гг. заключалась в следующем: уступить что-то за столом переговоров, чтобы не допустить войны.
«Вся проблема в том, что по состоянию на май 2018 года уже отказались от всего, от чего можно было отказаться. Фактически, мы унаследовали переговорный процесс на этапе, когда все, что можно было уступить, уже уступили. Я ответственно заявляю, что если бы пакет, который существовал в 2018 году, был подписан, это означало бы, что Армения соглашается мирным путем оставить Карабах в составе Азербайджана», – подчеркнул он.
