«Когда поступило предложение премьер-министра об увольнении Оника Гаспаряна, ожидалось, что президент должен подписать. Однако, поскольку все это произошло после заявления начальника Генштаба и его коллег, естественно, первым моим шагом было следующее: я не подпишу никаких документов, пока не проведу с людьми встречу. Я встречался с Оником Гаспаряном. После этого мы снова встретились с Оником Гаспаряном и генералами. Могу передать общее впечатление. Ни Оник Гаспарян, ни генералы Генштаба не собираются предпринять никаких других шагов, кроме своего заявления. Они заявляли об этом, и исходя из их выступлений, для меня это было понятно.
Во время встречи с генералами я услышал о состоянии армии, в том числе и то, чего раньше не знал.
После этой встречи я пришел к выводу, что существует конституционная проблема, и дал понять, что не подпишу. Я отправил его (предложение – ред.) премьер-министру, премьер-министр вернул обратно. Я во второй раз подтвердил, что не подпишу и отправлю в Конституционный суд, как и сделал.
Когда я заявил, что не подпишу, оппозиция заявила, что президент присоединился к ним. Жаль, что в течение 3 лет не уделяли пристального внимания тому, как работает президент и президентский институт. Однако у них были свои представления о том, как я должен обращаться в Конституционный суд и, по их мнению, я должен был обращаться по личному делу Оника Гаспаряна. Однако я думал, что президент должен рассмотреть не только дело Оника Гаспаряна, но и конституционные вопросы, связанные с этим законом. Оппозицию это не удовлетворило, и выражения «наконец-то у нас появился президент, президент присоединился к нам» сменились другими словами.
Не думаю, что мы, как институт, поступили неправильно. Мы поступили правильно и в нужный момент обратились в Конституционный суд. Это дало Онику Гаспаряну возможность обратиться в Административный суд, что он и сделал», – отметил Армен Саркисян.
